Во время Книжного фестиваля 2015 в городе Муан-Сарту особенным событием стала для меня встреча с. Знаю, что это не «оригинально», и я так же, как и многие другие читатели, поддалась обаянию мадемуазель Нотомб. Все же позволю себе не согласиться с теми, кто считает, что успех книг этой писательницы обусловлен эпатажностью ее натуры, скорее наоборот: именно раскованность ее взглядов определяет особенности стиля ее произведений.

Мое самое первое знакомство с Амели Нотомб состоялось заочно, оно имело не литературный, а, скорее, кинематографический характер – я посмотрела фильм «Страх и трепет», снятый по одному из ее произведений, с Сильви Тестю в главной роли.

Фильм мне понравился, и в результате возникло желание прочитать книгу, послужившую основой для сценария. Меня всегда интересовала японская культура и характерные черты японского менталитета, особенно в восприятии европейцев, поэтому затем я погрузилась в текст «Токийской невесты» — другого автобиографического романа Амели Нотомб. Легкий, слегка рафинированный, но при этом живой стиль, покорил меня, тонкие психологические наблюдения писательницы увлекали в мир сложных взаимоотношений, а ее искрометный юмор не раз заставил меня улыбнуться. После этих двух романов («Страх и трепет» и «Токийская невеста»), мое знакомство с творчеством Амели Нотомб не закончилось. Я буквально проглотила «Гигиену убийцы» — самый первый из ее опубликованных романов. Да, с книгами Амели Нотомб я провела немало приятных минут, и поэтому решила не упустить возможность при случае познакомиться и с самим автором. И не разочаровалась…

Амели Нотомб признается, что вдохновение для написания своего последнего романа «Преступление графа Невиля», она отчасти почерпнула в произведении Оскара Уайльда «Преступление лорда Артура Сэвила». А мне кажется, что если бы Амели Нотомб сама жила во времена Оскара Уйльда, то она, остроумная и независимая дама, обожающая экстравагантные шляпы, в свою очередь, могла бы стать Музой этого писателя.

Да, любимые Амели Нотомб черные шляпы причудливой формы, являются такой же частью ее образа, как и безукоризненно свежая орхидея, воткнутая в петлицу пиджака, являлась в свое время визитной карточкой Оскара Уайльда. Думаю, что если бы Оскар Уайльд родился женщиной, то необычные шляпы мадемуазель Нотомб пришлись бы ему по вкусу, и не только ее головные уборы, но и ее взгляды на жизнь в целом.

Пока Амели Нотомб во время встречи со своими поклонниками отвечала на вопросы, меня не покидало ощущение, что я слышу голос одного из персонажей Оскара Уайльда, а то и самого Оскара Уайльда в женском обличье. Мадемуазель Нотомб (как впрочем, и Оскар Уайльда) не боится опровергать общепринятые стереотипы, ни на словах, ни своим образом жизни (по этой причине, некоторые из родственников, представители старинного бельгийского рода, говоря о ней, подчеркивают, что «с этой особой не стоит иметь дело»).

Действительно, её рассуждения отличаются неординарностью и смелостью. Вот некоторые высказывания из интервью с Амели Нотомб, которые мне запомнились:

«Подростковый возраст – это далеко не самая приятная эпоха моей жизни. Скорее, наоборот, это был отвратительный период. Есть ли здесь, среди моих читателей, подростки? Мне бы хотелось узнать, как вы умудряетесь выживать?»

«Я очень люблю людей и общение с ними, но только не у себя дома. Полагаю, что если мне когда-нибудь придется принимать у себя гостей, это может закончиться смертоубийством».

Амели Нотомб родилась в семье барона. Согласно существующему порядку, этот титул в течение многих поколений передается исключительно от отца к сыну, а для девочек единственный способ его получить – это сочетаться браком с бароном.

Амели Нотомб предпочла не связывать себя брачными узами, выбрав творчество и одиночество. И вдруг, совершенно неожиданно для нее самой, 17 июля 2015 Филипп, Его Величество король Бельгии, жалует ей титул баронессы, несмотря на то, что она никогда не была замужем. Амели Нотомб прокомментировала эту новость со свойственной ей философской иронией: «Если мне пожаловали дворянский титул, то почему я не должна его принимать?». При этом она не отказала себе в удовольствии сказать своему отцу:

«Вот видишь, папа, я не вышла замуж за барона, но все равно стала баронессой». «Моему брату, чтобы получить титул барона достаточно было просто появиться на свет, мне же пришлось для этого написать немало книг», — сокрушенно вздыхает Амели Нотомб. Парадокс, достойный пера Оскара Уайльда, если бы последний был еще среди живых – но увы!

Когда мадемуазель Нотомб приходилось слышать высказывания о том, что всякая женщина физиологически создана для того, чтобы продолжить род, Амели только улыбалась в ответ. Сегодня она признается, что стала матерью весьма «многочисленного семейства», потому что ее книги для нее – это дети. Амели Нотомб всем сердцем любит своих детей, и даже готова ради них жертвовать своим сном: вот уже более тридцати лет, в любых часовых поясах, невзирая на иные трудности, ежедневно с четырех до восьми утра, она создает свои книги. Амели Нотомб признается, что это ее жизненная потребность, и она «существует именно благодаря возможности каждый день удовлетворять жажду творчества».

Тем самым мадемуазель Нотомб непосредственно претворяет в жизнь высказывания своего английского собрата, Оскара Уайльда: «Секрет жизни – в искусстве» (анг. (“The secret of life is in art”) и «Именно благодаря искусству мы можем по-настоящему открыть, кто мы есть на самом деле» (“It is Art, and Art only that reveals us to ourselves”). Амели Нотомб пишет о том, о чем ей хочется и так, как ей хочется, ей удается сохранить себя, вопреки мнению окружающих, и пусть некоторым при этом она кажется «слишком странной».

Что ж, быть не такой, как все, не так уж и плохо, потому что «большинство людей являются кем-то другим, их мысли — это мнения других, их жизнь – мимикрия, а их страсти – лишь цитата из чьей-то книги» (Оскар Уайльд, анг: «Most people are other people. Their thoughts are someone else’s opinions, their lifes a mimicry, their passions a quotation»). «Я лишь являюсь тем, кем могу быть. Изменить собственную природу – это мне неподвластно, так же, как и изменить мнение окружающих обо мне» (Амели Нотомб, фр.: «Je suis ce que je peux être. Je ne maîtrise pas ce que je suis et encore moins les regards que les autres posent sur moi», цит.по: Joëlle Smets, « Un mythe, bien malgré elle », Le Soir Magazine no 3714, En couverture, 27 août 2003, pp. 14-17.). Этой писательнице удается оставаться собой – мнение окружающих, будь то даже члены ее собственной семьи, не мешают ей сохранять в неприкосновенности свои взгляды и увлечения, и жить собственной жизнью.

Амели Нотомб пишет гораздо больше, по сравнению с тем, что публикует: ежегодно она заканчивает 3-4 романа, но только один из них отправляется в печать, остальные, согласно ее завещанию, не должны оказаться в публичном доступе даже после смерти писательницы. Хотя, кажется, что мадумуазель Нотомб ни к чему не относится серьезно, даже к собственной смерти: «О, да в моем завещании сказано, что в случае моей смерти – кто знает, быть может, этот случай удастся избежать, некоторые мои рукописи должны остаться нетронутыми». Тем самым, мадемуазель Нотомб будто соглашается с еще одним знаменитым высказыванием Оскара Уайльда: «Жизнь слишком важная вещь, чтобы относиться к ней серьезно» (анг.: «Life is too important to be taken seriously»). Одним словом, скучать в обществе Амели Нотомб не пришлось, и целый час, в течение которого продолжалась ее конференция с читателями, пролетел как одно мгновение.

Думаю, что образ Амели Нотомб не соответствует только одному из всемирно известных афоризмов Оскара Уайльда: «Хорошие художники выражают себя в своих творениях, и, вследствие этого, они совершенно неинтересны сами по себе» (анг.: «Good artists exist simply in what they make and consequently are perfectly uninteresting in what they are»). Но именно из-за этого пикантного несоответствия, для Амели Нотомб, безусловно, нашлось бы место на страницах одного из романов или театральной пьесы Оскара Уайльда, если бы два этих «художника» встретились в реальной жизни. Хотя кто знает? Что, если это душа Уайльда воплотилась в теле «скромной бельгийской писательницы» (как говорит о себе сама Амели Нотомб).